Как под утро баядерки,
Зябко ежась, дремлют горы.
Как рубашки свежий ветер
Зыблет белые туманы.

Но, срывая сумрак чуждый,
Светлый бог красавиц будит,
Озаряет изумленный
Их нагую красоту.

До зари с Ласкаро встал я
На охоту за медведем.
Долго шли и ровно в полдень
Вышли мы на Pont d'Espagne -

Мост, из Франции ведущий
В землю варваров, на запад,
В землю варваров-испанцев,
Лет на тысячу отставших,

Лет на тысячу отставших
От Европы современной.
Немцы, варвары востока,
Лишь на сотню лет отстали.

Робко медлил я покинуть
Землю Франции святую,
Эту родину свободы
И любимых мною женщин,

На мосту сидел испанец,
Музыкант в плаще дырявом;
Нищета гнездилась в дырах,
Нищета из глаз глядела.

Струны старой мандолины
Он щипал костлявым пальцем.
Эхо в пропасти, дурачась,
Передразнивало звуки.

Часто вниз он наклонялся
И, смеясь, глядел он в пропасть.
И бренчал еще задорней,
И такую пел он песню:

«У меня ли в сердце - столик
Золотой есть, хитрый столик.
Чистым золотом сверкают
Золотых четыре стула.

И сидят четыре дамы, -
Золотой убор на каждой.
И играют дамы в карты.
Всех обыгрывает Клара.

Обыграет - и смеетс
Ах, в моем ты сердце, Клара,
Вечно в выигрыше будешь:
Все ты козыри взяла».

Я прошел, подумав: «Странно!
Мост, связующий французов
И испанцев, - и сидит
И поет на нем безумье!

Иль оно для наций символ
Их идейного общенья,
Иль бессмысленный заглавный
Лист народа своего?»

Только к ночи добрались мы
До гостиницы убогой,
Где, дымясь, в кастрюле грязной
Грелась Ollea polrida.

Там вкусил я и гарбанцос,
Тяжких, твердых, словно пули,
Несваримых и для немца,
Что на грузных клецках вскормлен.

Но кровать затмила кухню:
Вся наперчена клопами!
Меж врагами человека
Злейший враг - ничтожный клоп.

Лучше бешеная ярость
Тысячи слонов, чем злоба
Одного клопа дрянного,
Ползающего в постели.

Не ропща ему отдаться
На съеденье - очень тяжко.
Раздавить его - от вони
Не уснешь потом всю ночь.

Да, страшней всего на свете
Битва с неприметным гадом,
Для которого оружьем
Служит вонь, - дуэль с клопом!